Собрала бы всё куряще-пьющее население города в большом зале и вместо чтения скучной лекции о пагубном влиянии вредных привычек на организм человека пригласила на сцену Илью Емельяновича Кононенко с улицы Аксакова. Он не стал бы грозить пальцем и говорить: «Не пейте и не курите – помрёте больными!», а рассказал о своей 90-летней жизни, в которой были война и ранение, самоотверженный труд и любовь, дети и увлечение художественным словом.

Слушая, как этот пожилой по паспорту и молодой душой человек без запинки декламирует длинное стихотворение, как так же, не сбиваясь, «убивает» длиннющей шолоховской  цитатой об истинном предназначении мужчины, не могла не задать вопрос, принимает ли он таблетки для укрепления памяти. Илья Емельянович смеялся долго и красиво. «Нет, я думаю, память меня не подводит потому, что не травил себя заразой по жизни. Вот и на днях, когда родные поздравляли с 90-летием, я рюмочку только к губам преподнёс, ни глотка не сделал. Не пил столько лет, нечего и начинать…».

17-летним юношей, 3 ноября 1943 года, уроженец деревни Бальза Илья Кононенко  был призван в ряды Советской Армии. Хоть и жаль было комбайнёру Нюре Злобиной лишаться такого хорошего помощника, но Родину защитить тогда все стремились. На фронте уже воевали его отец (погибший чуть позже под Ленинградом) и старший брат Иван, прошедший с боями от Курской дуги до Берлина. Но Илье выпала судьба служить на Дальнем Востоке. В городе Уссурийске ребята из Башкирии прошли курс молодого бойца  и были отправлены к границе с Японией, в укрепрайон, где 9 августа 1945 года и началась война с Японией. В самиздатовской книге, которую написала его двоюродная сестра Екатерина Коляда о бальзинцах – героях войны, Илья Кононенко так вспоминает об этом событии:

«Японцы оказывали ожесточенное сопротивление. Особенно трудные бои шли на Ваньганском перевале, где в бой вступили японские горно-вьючные кавалерийские войска. С тяжелыми боями мы продвигались к манчжурскому городу Мундзян. После артподготовки город был почти пуст. Оставшиеся в живых японские самураи были взяты в плен.

Двухдневная передышка – и двинулись в Корею. С боями дошли до города Койсю. Хотя официально война закончилась 3 сентября, военные действия продолжались. Японцы не хотели смириться с поражением  и продолжали наносить удары мелкими группировками. Тогда меня и ранили. Только в 1947 году мы вернулись в Советский Союз. А демобилизовался я только в 1950 году».

Стараниями старшины Николая Курышко, Илья, выучившийся  в армии на шофёра,  становится личным водителем командира полка и получает легковушку, которую солдаты прозвали «почти что виллис». Эти машины горьковский автозавод выпускал тогда, копируя американский джип. Ожидая полковника Гулина часами, Илья Кононенко перечитал всю штабную библиотеку, особенно запал на Шолохова, книги которого сразу после войны выходили огромными тиражами. Более всего переживал за героев «Судьбы человека». Поэтому и запомнил на все дальнейших семьдесят лет фразу «На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, если к этому нужда позвала. А если в тебе бабьей закваски больше, чем мужской, то надевай юбку со сборками, чтобы свой тощий зад прикрыть попышнее, чтобы хоть сзади на бабу был похож, и ступай свеклу полоть или коров доить, а на фронте ты такой не нужен, там и без тебя вони много…».

Как мужчина Илья Емельянович старался поступать всегда. Демобилизовавшись,  трудовую биографию продолжил в посёлке Бабай, работал водителем в АТК. А когда построили брикетную фабрику, сначала выучился на прессовщика, затем на машиниста электровоза. Учиться приходилось после тяжелого трудового дня, но науку осваивал легко, ему сам процесс нравился, поэтому ходил в лучших учениках.

Вспоминает ветеран, как в 1954 году купил мотоцикл ИЖ-49: «…в городе тогда было три мотоцикла и одна легковушка «Победа» – это потом личный транспорт появился у многих». В том памятном году он не только мотоциклом обзавелся, но и встретил любовь всей своей жизни Марию Матвеевну, приехавшую из Кугарчинского района.

Супруги Кононенко свой дом построили в 1960 году, здесь выросли их дочери Елена, Наталья и Галина. «Родители мы были не строгие. Самым страшным наказанием для дочерей был угол, но стоять они в нём практически не стояли, Леночка сразу прощения просила, Наташа проявляла чуточку упрямства, выдерживала паузу и потом обещала впредь слушаться, а Галину мы и вовсе в угол не ставили – младшенькая потому что, жалко было. Рады были, что девочки выросли хорошими людьми».

Дочерям было с кого брать пример Их отец – почетный шахтер РСФСР, был депутатом городского совета нескольких созывов, имя его было вписано в Книгу Почета «Башкиругля». «В  советские времена человек труда был почитаем, его ценили, – признаётся Илья Емельянович, – шутка ли, зарплату я получал, когда машинистом электровоза был, больше чем начальник погрузочно-транспортного управления. Знал это потому, что в ведомости на зарплату наши фамилии рядом стояли. А сейчас вы найдёте начальника, получающего меньше работяги?! То-то!».

На заслуженный отдых машинисты уходили в 55 лет. Дома Илья Кононенко сидеть не мог и потому согласился на предложение поработать водителем в отделе охраны, что при милиции. Настоящим пенсионером стал только в 70 лет. Овдовев два года назад, одиноким Илья Емельянович не стал: дочери окружили его заботой и вниманием.

«Сейчас за мной закреплены две обязанности, – важничает бравый фронтовик, – я баню топлю регулярно и как следует, да кур кормлю, сам мешанку для них делаю. Всё остальное по дому и огороду делают дети и внуки-правнуки. Совсем без дел остаться не желаю, так и заболеть недолго без трудотерапии.   Надо стараться поддерживать себя в форме, встречать как можно дольше наш День Победы, молодёжи рассказывать о подвиге советского народа».

На прощанье Илья Емельянович сам предложил рассказать стихотворение о войне. Каюсь, прослезилась. А кто бы сдержался, слыша слова идущие от сердца, которое столько лет отдаёт себя людям?

Динара ИШМАЕВА.

Фото автора.