Июнь 1967 года, Златоуст. Я вернулся из командировки. Был на Черноморской базе подводного флота Мыс Фиолент недалеко  от Севастополя. В то время эта информация была совершенно секретной. Впечатлений было много. Главное, я стал свидетелем пуска ракеты, нашего Златоустовского производства, с подводной лодки. Экскурсии по историческим местам Севастополя и конечно купание в чёрном море. Старший брат Владислав, за время моего двухнедельного отсутствия, побывал в командировке в Москве. Брат работал в службе главного конструктора ракет для подводных лодок В.П. Макеева. Много интересного узнал по работе, но главное, познакомился с интересным человеком, с которым оказался в одном номере гостиницы «Урал». Это был  А.С. Палатников (на фото), директор  машиностроительного завода из Кумертау.

Он рассказал, что  завод начинает осваивать производство вертолета Ка-26, и что перспективы у завода хорошие. Владислав, в свою очередь, рассказал, что можно про наш завод. И о том,  что работа интересная, но нет перспективы с жильем. «Ну так давай ко мне переводись,  – предложил Палатников, – я тебе должность хорошую предложу и гарантию на квартиру дам».  Владислав обещал подумать.

Данное предложение обсудили на семейном совете.  Родители посоветовали съездить в Кумертау, посмотреть город, условия жизни. Владислав так и сделал. Вернулся довольный. На руках подписанное заявление о приеме на Кумертауский машзавод  в должности начальника цеха по производству лопастей и гарантийное письмо на получение квартиры в течение года. Еще Владислав привез дополнительную информацию о перспективах завода в том числе о том, что молодые люди пожелавшие освоить производство лопастей для вертолета будут проходить многомесячное обучение на заводе в ближнем Подмосковье. Эта информация заинтересовала меня. Начали обсуждать с братом вариант и моего переезда. Взвешивать «за» и «против». Здесь родной дом, родители, престижная работа, друзья…А что там? Почти полная неизвестность. Но вспомнилась ситуация которая у меня сложилась во время службы в армии. После окончания «учебки» в Свердловской области было два варианта продолжения службы: остаться в учебном полку, в должности сержанта, где всё знакомо, понятно и ты на хорошем счету, или, ехать в группу Советских войск в Германию, на передний край противостояния стран социалистического лагеря и Запада. Я принял второй вариант и не пожалел.

Так решил и сейчас. Поеду в неизвестность, с братом,  а там будет видно. Если пойдет что-то не так, домой всегда смогу вернуться. Родители со мной согласились.

В начале июля 1967 года Владислав уехал в Кумертау.

Менее чем через месяц в Кумертау приехал я с женой Владислава, Галиной, и их сыном Андреем.

Запись в моей трудовой книжке от 4 августа 1967 года: «Принят слесарем-сборщиком по 4 разряду». Уже через несколько дней  меня командировали на Ухтомский          вертолетный завод осваивать изготовление лопастей из стенпластиков.

На Казанском железнодорожном вокзале (Москва) пересел с поезда на пригородную электричку, через 20-30 минут я в Ухтомке. Завод недалеко от   станции. Нахожу цех по изготовлению лопастей.

У первого встречного спрашиваю , где найти мастера Рафикова из Кумертау. Где-то там, машет в неопределенном направлении. Спрашиваю у какой-то девушки. «Вам Роберт нужен? Идемте покажу!». Подходим к группе женщин, среди них смуглый, худощавый парень. «Роберт, это к тебе!», – с таким словами меня подвели к Рафикову.

Я представился: «Носков Евгений, приехал в командировку, обучаться производству лопастей». Протягиваю командировочное удостоверение и сопроводительное письмо от начальника цеха. Прочитав письмо, мастер предложил ознакомиться с цехом, стал рассказывать и показывать последовательность изготовления лопастей.

«Производство лопастей начинается с пропитки стеклоткани клеями, – скороговоркой начал Роберт. – После просушки ткань раскраивается по шаблонам. На этих операциях работают только женщины.

Далее из раскроенной стеклоткани формируется пакеты, которые прессуются в автоклаве под давлением и  при высокой температуре. Ещё несколько операций и лонжерон готов. Здесь изготавливаются секции, а здесь они подгоняются и приклеиваются к лонжерону вот на этом стенде. Это одна из наиболее ответственных операций. На ней Евгений ты и будешь работать. Вот твой учитель и напарник Гафаров Риф».

Беглое знакомство с цехом закончилось.  Заканчивается и рабочий день. Роберт предлагает временно устроиться у него. А дальше будет видно.

Со следующего дня началась моя полноценная работа на новом производстве. На первый взгляд работа мне показалась не сложной. На деле же все оказалось не так.

Но, не «Боги горшки обжигают». Через какое-то время все стало получаться, как и у напарника. В середине сентября мастер объявил, что скоро будем сдавать квалификационный экзамен. Мне придется сдавать досрочно, так как я приехал позже всех, но для меня одного исключения делать не будут. Экзамен все сдали благополучно. С нами провели беседу  начальники цехов. Поздравив  с присвоением разрядов,    сообщили, что теперь мы будем работать наравне с местными рабочими на Ухтомском заводе.

В один из дней на утренней планерке мастер сообщил, что сегодня на завод приедет А.С. Палатников и, возможно, захочет встретиться с нами, никуда из цеха не отлучаться. Ближе к обеду поступила команда после обеда всем собраться на участке раскроя стеклоткани. Собрались заранее, переговариваемся… Смотрим на входную дверь в цехе. В какой-то момент среди неторопливо входящих после обеда местных  рабочих, почти раздвигая их руками, на голову выше всех, энергично движется мужчина. Я почему-то подумал, что это А.С. Палатников. Через несколько мгновений  он подошел к нам. На то время в лопастном цехе из Кумертау было человек двадцать, может тридцать. Александр Самойлович хрипловатым голосом поздоровался со всеми, а с мастером Рафиковым и слесарем Вараксиным Александром за руку. Вараксин приехал из Арсентьева, откуда приехал и  Палатников. Палатников стал спрашивать, как мы осваиваем производство лопастей. Вовремя ли нам перечисляют деньги. Как с бытовыми условиями. Дружно, в основном женщины, отвечали «хорошо, хорошо».

«Какие есть вопросы?», – спросил Александр Самойлович. Почти хором, опять женщины: «Когда закончится командировка, когда будем работать у себя на заводе?» «С нового года», – ответил Палатников. Возникла пауза. У меня непроизвольно вырвался глупый вопрос: « А какого года?»  Палатников  грозно  посмотрел на меня с высоты своего роста: «Ты кто такой? Как фамилия?»  Я ответил.  «А, это ты брат Владислава, слышал про тебя, – и чуть смягченным тоном продолжил, – Какого года? Наступающего, 1968».

Так состоялось мое знакомство с А.С. Палатниковым.

После того, как Палатников ушел, мы еще какое-то время не расходились. Кто-то спросил у меня, почему я задал директору такой вопрос. Я был вынужден раскрыть секрет, который был мне известен от брата. Производственный корпус, в который будет и цех по изготовлению лопастей, строится с отставанием от графика и будет сдан не раньше середины 1968 года. Услышанная от меня информация повергла многих в уныние, особенно семейных. Молодые, не обремененные семейными проблемами, не очень загрустили, когда еще представится возможность в любой выходной день и даже после рабочего дня бывать в Москве, любоваться столицей, посещать концерты, театры, стадионы, совершать бесконечные «походы» по магазинам. Наша мужская компания чаще всего посещала спортивные соревнования. Мне посчастливилось несколько раз посмотреть игру легендарного вратаря Льва Яшина, который защищал ворота команды «Динамо»-Москва и нападающего Эдуарда Стрельцова, который вновь играл за московское «Торпедо». Незабываемое впечатление осталось от посещения стадиона «Лужники», на котором собралось сто тысяч болельщиков посмотреть игру сборной СССР по футболу.  Осень 1967 года была теплая и даже временами жаркая. Сады в Подмосковье «ломились» от яблок. Страна готовилась отмечать 50-летие Великой Октябрьской революции. Нам сообщили, что на 7 ноября мы едем домой, в Кумертау.

В Башкирии, как и в Москве осень стояла теплая. Даже на демонстрацию 7 Ноября многие пришли почти по-летнему одетые. Коллектив нашего цеха в праздничной заводской колонне был не очень заметен, но А.С.Палатников с трибуны, на которой стояли руководители города, персонально  поприветствовал рабочих и служащих лопастного цеха.

Мы были молодыми, жизнерадостными и дружно кричали: «УРА!…» На праздник из Златоуста приехали наши родители. Праздничное настроение, хорошая погода, бодрые и здоровые сыновья, родители были довольны. Тихий, чистый городок им понравился.

В первый рабочий день после праздника нас собрали на территории строящегося корпуса в пролете, где будет наш цех по изготовлению лопастей. Все лично убедились, что нам еще достаточно долго придется быть в командировке. Несколько человек, имеющие семьи, пожелали перевестись на другую работу. Через несколько дней мы вновь на Ухтомском вертолетном заводе.

Начальник цеха лопастей  А.Ф. Вакуленко встретил нас радушно, как своих. В свободное от работы время мы обычно обменивались историями о том, кто, где побывал в Москве, что интересного видел. После очередного такого разговора оказалось, что только я и А. Вараксин не были в Мавзолее. В те годы считалось, что в первое посещение Москвы необходимо побывать на Красной площади, посмотреть смену караула у Мавзолея под бой курантов. А попасть в Мавзолей – это уже высшее достижение, ведь не каждый день в него пускали, а очередь желающих была неимоверно большая.

В ближайший выходной мы с Александром пораньше с утра поехали в Москву с одной целью – посетить Мавзолей. Вышли из метро на станции Площадь революции и по известному маршруту пришли в Александровский сад, где был «хвост» очереди.

Решили поинтересоваться, как долго будем двигаться до Мавзолея, никто не знает, все в первый раз. Молчаливые и хмурые милиционеры не говорят, требуют, чтобы мы не выходили за габариты очереди. Медленно двигаемся, часто останавливаемся. Часа через два-три выдвинулись на Красную площадь. Милиционеры приостановили очередь, в разорванную цепь людей заводят группу иностранных туристов и так через каждые десять-пятнадцать минут. Я уже устал, но уйти нельзя. Через какое-то время мы попали в Мавзолей. Гнетущая тишина, замкнутое пространство, ощущение – «быстрее бы выйти на волю». Вышли – и  на Казанский вокзал. «Галочка» была поставлена, «главное святое место» посетили.

Поменяли место проживания, из частного сектора, перебрались в военную (горнизонную) гостиницу в Люберцах. Начальник цеха живет с нами. От завода дальше, но условия быта и досуга лучше. В свободное время играем в бильярд, гоняем футбол. В повседневной работе стало появляться что-то новое. Начальник цеха всё чаще совещается с технологами Н. Крупчиновой и Г. Федосеевым, мастером Р. Рафиковым,  контрольным мастером Н. Музалевым. Обсуждают варианты планировок нашего цеха в Кумертау. Советуются с нами, рабочими, как лучше расположить оборудование. Необходимо учитывать, что здесь, в Ухтомске, единичное изготовление вертолетов и соответственно лопастей, а у нас в Кумертау будет серийное производство. Это очень важный фактор, который необходимо учитывать, а опыта организации такого производства нет. В частных беседах с братом, всё чаще обозначается эта тема. Владислав в очередной раз уезжает в Кумертау.

Резко наступившее похолодание и ранняя зима отразились на досуге. Неожиданно получаю предложение посетить открытый бассейн «Москва». Съездили вечером, после работы. Ощущение превосходное. На улице снег, минусовая температура, над бассейном «шапка из пара», а мы блаженствуем в теплой воде.

Не долго продолжалась моя относительно беспечная жизнь.

В один из воскресных дней декабря, а точнее шестого декабря 1967 года, мы играли в футбол на спортивной площадке при гостинице. Вдруг кто-то из наших бежит, кричит, «Жень, тебе срочная телеграмма».

Читаю. «Срочно вылетай в Кумертау. Владислав». Что случилось?!

Надо лететь... Через несколько часов я в аэропорту. Вечерним рейсом прилетаю в Уфу. Утром уже в Кумертау. Выхожу из вагона, а на перроне снега по колено, в натуральную величину. Добираюсь до дома, 2-ой Пролетарский переулок, где Владислав с семьей снимали жилье. Вхожу, встречает отец. Удивляюсь. Спрашиваю, когда приехал? Три дня назад. В гости? Надолго? Нет, насовсем, отвечает. Спрашиваю, что за срочность моего вызова по телеграмме? Говорит, что точно не знает, но что-то связано с заводской комсомольской конференцией.

Так началась моя трудовая биография на славном, имеющем большую историю, авиационном заводе.

Е.М. НОСКОВ,

начальник цеха с 1974 по 1978г.г.