Алексей СЕРГЕЕВ

 В бинтах лежу в плену больничной койки.

Нет взрывов. Тишина по вечерам.

А снится мне ромашковое поле –

Привет из довоенного «вчера».

Одна другой невиннее и краше,

Белее снега первого зимой.

Раскинув руки, падаю в ромашки,

И только щебет птиц над головой.

Нет ни войны, ни выстрелов, ни стонов,

Тех, кто терпеть, так вышло, не горазд.

«Держаться до последнего патрона!» –

Еще не отдан Родиной приказ.

Пока слова, как «подвиг» и «измена»,

Оскомин не набили на устах.

Не знаем мы пока, какую цену

Заплатим за поверженный Рейхстаг.

Все праведно во снах, и слава Богу!

Тупую боль не чувствую в бреду.

Там у меня пока еще есть ноги!

Я по ромашкам босиком иду.

 Была война. Через село

Брели солдаты, пыль на лицах.

И каждый верил, что живой

Домой однажды возвратится.

А на пути в дыму сплошном

Печей обугленных остовы,

И мысли, мысли о своем,

О тех, кого оставил дома.

Вон, чудом уцелевший дом

Да обгорелая церквушка,

А у дороги с узелком

Встречает воинов старушка.

Кому предложит молока,

Глядит на всех подслеповато,

И крестит дряхлая рука

Бойцов, шагающих на Запад.

Давным-давно не пишет сын.

Но жив! Ей сердце подсказало.

«Возьмите для сынка носки,

Сегодня только довязала.

В носках идти теплее в бой!

А коль не встретите, ну что же,

Пусть носит кто-нибудь другой,

Вы так в шинелях все похожи».

Ушли. Она чего-то ждет.

Стоит всё, старая, на месте.

Глаза платочком промокнет

И все кого-то крестит, крестит...